Рустам Александер

Захватив власть в 1917 году, большевики действительно отменили законодательство царской России, включая наказания за мужеложство, и тем самым гомосексуальность официально вышла из-под запрета. Тем не менее телеграммы Ягоды в 1933 году убедили Сталина что мужское гомосексуальное поведение вновь следует запретить

Образование в СССР было бесплатным – с одной оговоркой: после окончания вуза человека направляли на определенную должность в любую точку Советского Союза на три года. Отказ послужил бы основанием для уголовного преследования

Любой, кто не работал и отказывался это делать, считался проблемой, которая требует немедленного решения. Тайная сталинская полиция – ОГПУ – активно выискивала и наказывала таких людей, стремясь привлечь их к работе, а если те оказывались несговорчивыми, бросала их в жернова быстро растущей системы трудовых лагерей, где люди погибали от изматывающего принудительного труда.

В тот же день о рейде доложили Генриху Ягоде, главе ОГПУ и приближенному Сталина, печально известному организацией массовых депортаций и убийств невинных людей.

Захватив власть в 1917 году, большевики действительно отменили законодательство царской России, включая наказания за мужеложство, и тем самым гомосексуальность официально вышла из-под запрета. Тем не менее телеграммы Ягоды в 1933 году убедили Сталина что мужское гомосексуальное поведение вновь следует запретить.

Проект Ягоды предусматривал наказание до пяти лет лишения свободы за половой акт между двумя мужчинами по обоюдному согласию и до восьми лет за «насильственное» мужеложство. Новый закон должны были включить в уголовные кодексы всех советских республик.

Владимир Бонч-Бруевич приобрел дневники и бумаги ленинградского поэта Михаила Кузмина, чьи любовные связи с мужчинами ни для кого не были секретом

Другим представителям советской интеллектуальной элиты, например Николаю Клюеву

Народного комиссариата внутренних дел (НКВД)

Однажды ночью после концерта, уже после месячного концертирования, в каком-то городе в гостинице в номере была одна широкая постель, а другая приставная койка. Он сказал, чтобы я шел к нему на кровать. «Расскажи, как ты любишь? Я знаю, что я тебе нравлюсь, а ты мне тоже нравишься. Но какой ты, расскажи откровенно, а я расскажу, какой я. Как ты раньше жил?» Я все ему откровенно рассказал. Он меня крепко, до боли обнял и, поцеловав, сказал: «Сегодня спи, а завтра будем разговаривать» .