Mo Xiang Tong Xiu

— Не нужно слишком идеализировать кого-то. Если за всю жизнь вы ни разу не пересечётесь, и ты будешь лишь издали смотреть на призрачную тень, то ничего страшного. Но что если вы познакомитесь, станете постепенно узнавать друг друга, и рано или поздно наступит день, когда станет ясно — этот человек совсем не такой, каким ты его представлял, а, может, и вовсе противоположный идеалу? Тогда тебя постигнет жестокое разочарование.

— Вовсе не обязательно. Постигнет разочарование или нет, меня не заботит. Но для некоторых одно существование этого человека уже само по себе является надеждой.

Столь вульгарные строки совершенно не заслуживали называться дуйлянями, к тому же написаны были некрасиво и смазано, ни о какой каллиграфии не могло идти и речи.

Ты что о себе возомнил? Прибежал сюда, чтобы указания раздавать?!

Разумеется, многие артефакты, выкованные из чистейшего золота, не боялись закалки жаром.

Окажись на месте Се Ляня истинные мастера каллиграфии, их бы так обдуло этим поветрием, что несчастные потеряли бы сознание и упали замертво, закатив глаза.

Он обеими руками взял работу кисти Хуа Чэна, которую тот завершил одним взмахом. Затем с усилием нацепил маску совершенного спокойствия и заключил:
— Хм. Весьма индивидуально. Самобытно. Присутствует «стиль».

— Мы находимся в мире людей.

Но призрак на это произнёс:

— Мы находимся в мире страданий.

Тогда наследный принц и произнёс свою знаменитую фразу: «Тело пребывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве».

Коль народ назовет тебя божеством — таковым ты и будешь, сравняют с грязью — и тут не поспоришь. Придётся тебе быть тем, кем тебя назовут. Такова природа вещей.

Человек, из уст которого прозвучала эта фраза, на своей шкуре убедился, что, когда тело его погрузилось в страдание, душа оказалась далека от блаженства.