Такаси Нагаи

Я уверен, что вы бы никогда не развивали сумасшедшую мысль о новой войне, если вы хотя бы ненадолго оказались здесь в тот день и в то время и увидели все своими глазами. Если начнется еще одна война, то атомные бомбы будут падать повсюду, и миллионы обычных людей будут уничтожены в одно мгновение. О такой войне не будет ни красивых рассказов, ни песен, ни стихов, ни картин, ни музыки, ни литературы, ни исследований. Только смерть. Подобно муравейнику, раздавленному катком, вся Земля будет раздавлена этой войной. Разве это не безумство?

В конце концов, что такое человеческое тело? Это лишь сосуд для наполнения и опустошения, механизм для того, чтобы есть, переваривать, выделять мочу и испражняться».

Когда вы не можете решить проблему, подумайте о чем-нибудь другом»

Утром 9 августа 1945 года в одиннадцать часов две минуты атомная бомба c плутониевым ядерным зарядом взорвалась на высоте около пятисот пятидесяти метров над Мацуямой, в центре района Ураками города Нагасаки. В результате высвободилась огромная энергия атомного взрыва. И эта энергия, превратившись в ударную волну, движущуюся со скоростью около двух километров в секунду, разнесла и превратила в пыль все на своем пути. Вакуум, образовавшийся в центре взрыва, вобрал в себя то, что оказалось поблизости, поднял высоко в небо, а затем обрушил на землю.

Считается, что тридцать тысяч человек погибли мгновенно, более ста тысяч получили повреждения различной степени тяжести, а у бесчисленного множества людей возникли заболевания, вызванные радиацией. Облако дыма в небе, появившееся в результате взрыва, обломками и пылью заслонило солнце, и Ураками накрыла тьма, будто произошло солнечное затмение. Примерно через три минуты это огромное облако дыма начало рассеиваться и стало менее плотным. Солнечный свет снова озарил Землю.

Мне приходилось работать одной рукой, поскольку вторая плотно зажимала кровоточащую рану. Всякий раз, когда я забывал о ней и, пытаясь помочь очередному пострадавшему, убирал руку ото лба, кровь, как красные чернила, разбрызгивалась повсюду: и на стены, и на халат ассистирующей мне медсестры. Моя правая височная артерия была повреждена. Рана была не очень крупной, и я решил, что кровотечение хоть и опасно, но не угрожает жизни. В общем, я предположил, что с таким темпом кровопотери я продержусь около трех часов. Иногда я замирал, чувствуя угасающий пульс, но затем потребность помочь пациентам пересиливала инстинкт самосохранения, и я, забывая о ране, продолжал бороться за спасение своих пациентов.

Люди молились, еще не зная о том, что очень скоро они примут на себя грехи всего мира

Однако в этом мире есть много таких, кто радуется и утром, и вечером, потому что они нагрели руки на этой войне!

— Да, это так. Но это те, кто не должен существовать

Есть время жить и есть время умирать

Хасимото было семнадцать лет, а Цубакияма недавно отметила шестнадцатилетие. Мы звали медсестер «Бочоночек» и «Фасолинка». Н