cup_of_madness

Жесткость. Сосредоточенность. Холодность

— Вдруг они просто смирились с её потерей? — Блейз прокрутил стакан, и тот ударился всеми гранями дна о деревянную поверхность, слегка подпрыгивая на стойке.

— А ты бы смирился? — Драко перевёл на мулата взгляд.

— С потерей Грейнджер? — поднял он брови. — Ну, со временем я бы взял себя в руки, — важно кивнул Блейз.

— Хозяину не пристало находиться в комнате мисс, когда та не знает, — недовольно прошептала Тинки, материализовавшись возле него.

— Я просто проверил, спит ли она, — огрызнулся Драко и, к удивлению, услышал в своём голосе оправдывающиеся нотки.

— Уж больно долго, — протянула Тинки.

— И что теперь?

— Что теперь? — склонил голову Драко, переспрашивая.

вены вздулись, чертя по всему периметру его тела неизвестную карту.

Карту, блять, психических отклонений.

— Миссис Астория желает видеть хозяина, — произнесла она тише, вернувшись через минуту.

— Нет, — ответил Драко.

Кажется, Тинки знала о таком исходе, потому что тут же кивнула и вернулась, даже не пререкаясь. Её не было около пяти минут, и он, зная свою жёнушку, представлял, что творилось за границей заклинания покоя. Драко поднял руку и повернул кисть. Боль стала тупой и вязкой, как смола, но не воспалённым разрядом лавы под кожей. И этого всё равно было недостаточно.

— Жена хозяина приказывала мне пустить её, — вздохнула Тинки, подтверждая его опасения. — Говорила, что она имеет на это право.

— Нет, — повторил Драко, даже не желая отвечать что-то ещё.

Внезапно она очень сильно захотела, чтобы Драко вернулся домой.

Но вскоре мулат начал издеваться над ним, кидаться фразами о том, что, кажется, «сладенькое тельце» Малфоя не испортит даже груда навоза сверху, хотя он обещал однажды обязательно проверить эту теорию.

— А ты раньше был таким тихим. Как жаль, что у тебя прорезался голос, только когда появился кто-то, кто может прикрыть твой зад, — ответила Гермиона, поставив стакан прямо перед ним, и, судя по звуку столешницы, явно переусердствовала.

Прошла секунда, пока Пьюси, кажется, поверил в произошедшее.

— Ауч, даже я почувствовал фантомную боль в районе яиц, — произнёс Забини.

Теперь Эдриан не был так сильно настроен на веселье:

— Ты как со мной разговариваешь, грязнокровка? — повысил голос он.

— Так, как ты того заслуживаешь, — ответила она, не отводя взгляда от лица слизеринца.

Сколько урона уже нанёс кончик его палочки?