Александр Шатохин

меня никогда не бывает работы, я тебе уже говорил. А тем более отдыха. Все это просто-напросто жизнь, и она идет своим чередом.

Жизнь слишком коротка, господин Томек, чтобы тратить ее на неприятные вещи.

Осенью, когда перелетные птицы в величественном молчании пересекали небо

У меня никогда не бывает работы, я тебе уже говорил. А тем более отдыха. Все это просто-напросто жизнь, и она идет своим чередом.

Каждый из нас троих, без сомнения, жалел двух других больше, чем себя, и каждый из троих, должно быть, черпал в этом мужество, в котором так нуждался.

В пустыне я узнала, что жизнь длится одну секунду, и эта секунда вмещает в себя вечность.

Я встала, все еще не решив, в какую сторону пойду. Ноги сами за меня решили.

ночи. Тем не менее не стоит полагать, что Томек сидел на месте как привязанный. Напротив, он частенько выходил размять ноги, а то и пропадал на полдня. В этом случае лавка оставалась открытой и клиенты сами себя обслуживали. Возвратившись, Томек обнаруживал на прилавке деньги и маленькую записку: «Взяла моток веревки для колбасы. Лина». Или только записку: «Взял т

смерть — не больше и не меньше, чем часть жизни.

меня никогда не бывает работы, я тебе уже говорил. А тем более отдыха. Все это просто-напросто жизнь, и она идет своим чередом.