В зале, куда бы он ни посмотрел, натыкался взглядом на богатое убранство. Стены были сплошь покрыты росписью. Искусно вырезанные двери напоминали ширму, сквозь прорези повторяющегося тонкого узора по дереву смутно виднелось находящееся по другую сторону. Рисунок переходил на ставни. Даже плитка на полу поражала ярким продуманным рисунком.
Все вместе создавало впечатление узора в узоре, извилистое творение вирского разума. И тут вдруг все сошлось: вирские голоса, унизительное выставление перед советником Гиёном, «Всех новых рабов так связывают?», корабль и его место прибытия.
Это был Вир.