Давид Гроссман

Уже долгие годы Теодора не видела свою деревеньку с такой ясностью: эти дворики и узкие улочки, вымощенные булыжниками, которые на острове называли «обезьяньими головами». Почти пятьдесят лет она запрещала себе вернуться туда даже на миг, перекрыв и забаррикадировав тот дальний уголок памяти, ибо знала, что сердце ее разорвется от невыносимой тоски и горя.

человек – неважно, кто именно, – решает заковать свою душу в непроницаемый панцирь, но лишь на какое-то время – чтобы выполнить трудное задание, и неважно, какое именно, – так вот, сумеет ли этот человек после выполнения своего трудного задания снова стать самим собой, выбраться из-под панциря?

Мама Асафа рассказывала, что первый год в детском саду, до появления Рои, Асаф был такой одинокий, что, когда однажды подцепил там вшей, она даже обрадовалась – ведь это означало, что он контактировал с кем-то.