Ирина Ратушинская

И мы вдруг позабыли свои слова —
И никто никого не спас.
А в суфлёрской будке сидела сова
И навылет смотрела в нас.

ыслушали правительственный указ — «вечная ссылка». И навсегда запомнила Лагле улыбку бабушки:
— Они думают, что распоряжаются вечностью?

Мы считаем, что только государство, уважаю­щее право своих граждан, заслуживает доверия в международных отношениях.

Читатель к этому времени, видимо, уже заметил, что мы что-то многовато смеемся для таких обстоятельств. Но это помогало нам не свихнуться, а свихнуться было от чего.

Да простит мне читатель, что я не углубляюсь в детали. Обещаю все как есть рассказать после уничтожения последнего карцера в моей стране.

— Иру — за стихи.
— А-а, поэтка, значит.

У нас были традиционные однодневные голодовки: 23 августа — в день пакта Риббентропа-Молотова, когда по этому пакту фашисты позволили Советскому Союзу захватить Западную Украину, Литву, Латвию и Эстонию. 30 октября — в День политзаключенных. И 10 декабря — в День прав человека.

наш вопрос:
— Совесть у вас есть или нет?
Честно сформулировал:
— Совесть поглощается приказом!

Одно мы понимаем: не будь таких вынужден­ных надсмотрщиков и лжецов, не удержалась бы ни дня эта чудовищная система насилия и подавле­ния душ. Они же ее жертвы, они же на нее и рабо­та­ют — просто по слабости, да из страха.

А главное — с каждым новым поколением нас, незапуганных, все больше, и здесь ваша погибель!