Иероним Ясинский

Хотелось бы мне, чтобы какой нибудь хорошо упитанный философ, в желудке которого мясо и питье превращаются в желчь, у которого вместо крови лед, и вместо сердца железо, хотелось бы мне, чтобы он увидел, как Оливер Твист хватал изысканные объедки, которыми пренебрегала собака! Хотелось бы мне, чтобы он видел непомерную жадность, лютость голода, так сказать, с которого он грыз эти объедки. Одного только желал бы я при этом, чтобы мне самому удалось видеть этого философа в том же самом положении, смакующего объедки с таким же апетитом.

Не все произведения природы остаются всегда в одном и том же виде, чтобы радовать нас своей красотой. Заботы, горе, превратности судьбы меняют их так же, как меняются сердца.

, не смотря на то, что сам предавался веселью, видел всё, что делалось кругом него, и слышал всё, что говорилось.

Ночь умирала, но день еще не рождался. Предметы, казавшиеся такими ужасными среди ночного мрака, принимали всё более и более ясные очертания и свои обычный вид.

Мистер Джайльс, собственно говоря, не имел привычки слишком фамильярничать с низшими слугами, к которым он, правда, относился приветливо, но всегда держал себя так, чтобы они никогда не забывали его более высокого положения в обществе. Но смерть, пожар и грабеж заставляют людей снисходить друг к другу.

если только Господу угодно бывает облекать ангелов в смертные формы — не было бы святотатством предположить, что они вселяются именно в существа, подобные ей.

в её ответном лучистом взгляде было столько любви и непритворной нежности, что небесные существа просияли бы, глядя на нее

— Моя дорогая барышня, — ответил хирург, печально покачав головой:— преступление, как и смерть, не ограничивается только тем, что старо и обветшало. Самое молодое и прекрасное может очутиться среди жертв.

если бы мы, угнетая и терзая наших ближних, хот раз подумали о мрачных уликах человеческих заблуждений, которые густыми и тяжелыми тучами поднимаются, медленно, правда, но неизбежн, к небесам, чтобы пасть дождем отмщения на наши головы; если бы мы хот на одно мгновение услышали в нашем воображении глубоко изобличающий голос мертвых, не заглушимый ничьею властью, не победимый ничьей гордостью, то где были бы несправедливости и неправда, страдания, бедствия, жестокости и обиды, приносимые повседневной жизнью!

Впрочем, это было бы для меня полезно. Я всегда запутываюсь в какую нибудь историю, когда повинуюсь минутному порыву. Это был бы для меня хороший урок.