Питер Померанцев

но идея написания истории посредством информационной войны уничтожает даже эти достижения и вместо лицемерия предлагает не что-то лучшее, а мир, в котором вообще нет ценностей.

Пропаганда всегда сопровождала войну, но прежде играла в ней лишь вспомогательную роль. Однако в информационную эпоху уравнение перевернулось: теперь военные операции состоят на службе у куда более важного информационного эффекта.

Он описывал себя мальчиком, который просыпается с высокой температурой, берет градусник, но вдруг замечает, что его подмышка превращается в бездну, в которую он начинает падать.

Во времена гласности казалось, что правда освободит всех. Диктаторы как будто настолько боялись правды, что скрывали ее. Но что-то явно пошло не так. Сегодня у нас больше информации, чем когда-либо, но, кажется, факты потеряли свою былую силу. В том, что политики лгут, нет ничего нового, но непривычно другое: они сознательно демонстрируют, что им плевать, говорят они правду или нет.

Мы заходим в Сеть в поисках скачка эмоций, обеспечиваемого лайками и ретвитами. Социальные сети — своеобразная мини-машина нарциссизма, который никогда не удовлетворяется до конца, и для привлечения большего внимания мы занимаем все более и более радикальные позиции. Не имеет значения, верны ли истории, не говоря уже об их полноте: у вас нет цели выиграть спор в публичном пространстве; вы просто хотите привлечь максимум внимания единомышленников. «Онлайн-динамика вызывает искажения», — подытожил Кваттрочокке. И это прискорбная тенденция: социальные сети стимулируют более поляризованное поведение, а в результате аудитория требует более гипертрофированного контента или откровенной лжи. Фейк-ньюс — это результат того, как спроектированы социальные сети.

Огромное количество американцев проголосовало за Дональда Трампа, человека, которого осмысленность вообще не заботит. Множество его противоречивых заявлений не формируют в совокупности никакой более-менее целостной и стабильной картины. И отчасти это стало возможным потому, что избиратели не хотели вкладываться в будущее, основанное на фактах. Секрет кроется именно в непоследовательности действий и слов. Вы можете выпустить на волю все свое внутреннее безумие — и ничего страшного. Секрет успеха Трампа — это удовольствие от выплескивания дерьма, радость чистой эмоции, часто гнева, вообще без всякого смысла.

«Двадцатый век начался с утопии и закончился ностальгией. Двадцать первый век характеризуется не поиском новизны, а распространением разных видов ностальгии», — пишет русско-американский филолог Светлана Бойм, считающая ностальгию способом бегства от рационально упорядоченного времени.

Игорь делал программы о стекле, окнах, бильярде, цветах — обо всем том, что позволяет объединиться представителям различных национальностей, о перекрестках, на которых они могли бы встретиться и пообщаться. Участники его программ говорили по-русски с разными акцентами, расширяя границы языка.

Но это уже был мир, в котором картинка вытеснила смысл, и только внутреннее чутье могло помочь пробиться через туман дезинформации.

Его крайне занимала идея сильного централизованного государства, и в итоге к 1999 году он работал над тем, чтобы привести к власти кагэбэшника.