Римма Раппопорт

восьмом классе изучить рассказ Виктора Астафьева «Фотография, на которой меня нет» о

Сцена, конечно, страшная, но ведь в седьмом классе уже прошли «Тараса Бульбу» — кого после этого удивишь разнесенной всмятку головой? А может быть, дело не в мелькнувшем в трех предложениях насилии, а в самой теме раскулачивания?

Исподтишка кастрирован сильный рассказ на важную тему. Зато в культурный код учеников войдет светлый образ учителя с большой буквы

«Текст», textus, в переводе с латыни — это ткань, так почему бы не простирнуть его перед размещением в хрестоматии? О маленькой хитрости составителей нигде не сказано. Узнать о неожиданном несовпадении можно, только сопоставив хрестоматию с оригиналом. И название играет по-новому: «Фотография, на которой меня нет» — рассказ, в котором нет ключевого для его понимания эпизода. Ни одного аналитического вопроса к сокращенному рассказу в учебнике не предложено, да и нечего теперь анализировать. Хороший кейс, чтобы заняться воспитанием компетентного читателя, продемонстрировать детям ценность критического мышления — мол, вот почему нужно всегда сверяться с источниками

Литературовед Дмитрий Бак

Между искусством и моралью существуют такие же сложные взаимоотношения, как между наукой и религией. Уходить от этих проблем, сводить эстетическое к этическому — не только невежество, но и своего рода педагогическое преступление»

Худший вопрос на уроке литературы: чему учит произведение?

Но литература не религия. Хорошие книги учат самостоятельно думать и чувствовать, а не предлагают готовый набор нравственных клише, из которых ученик мог бы скомпилировать взгляды на мир

Для морали есть специально отведенный литературный жанр — басня. Все остальное — сложнее.

Аргумент. Их должно быть два. Один из литературы, второй — из любой области (включая литературу). Аргумент — это не пример. У него есть вывод. Помните, что аргумент подтверждает позицию автора. Если автор говорит, что нужно «быть», а не «казаться», то ваш аргумент строится так: