Юлиус Эвола

«Это борьба за современного человека; человека, который отныне не имеет корней в священной почве традиции, и в поисках самого себя колеблется между вершинами культуры и пропастями варварства, пытаясь найти смысл, который позволил бы оправдать существование, отныне полностью предоставленное самому себе» (Р. Рейнингер)

«Того, что должно быть — нет; то, что есть, суть то, чего быть не должно»

С другой стороны, в обретении и придании себе надлежащей формы, в обладании принципом жизни в себе самом —цельной жизни, не мятущейся более в поисках другого или других ради достижения собственной полноты и оправдания себя, жизни, более не расколотой потребностью в чем-то отличном от себя и иррациональной тягой к внешнему —одним словом, в опыте аскезы видели путь к постижению иного царства, мира состояния «бытия», уже не физического, а метафизического мира —«пробужденной разумной природы», традиционными образами которого служили солнечные символы, небесные сферы, светоносные шеи огненные существа, острова и горные вершины.

Деньги, которые более не «горят» в руках, создали невидимые узы рабства, которые хуже и развращённее, чем те, что сохранял и оправдывал высокий духовный «рост» господ и завоевателей.

Спорт — это типичная подделка под действие в традиционном смысле слова. Бессмысленная деятельность, тем не менее характеризующаяся той же самой банальностью работы и принадлежащая к той же физической и лишённой света области занятий, которые совершаются на различных перекрёстках, на которых происходит плебейское загрязнение. Хотя при помощи спортивной деятельности можно достичь временного призвания глубинных сил, оно сводится к удовольствию от ощущений и чувству головокружения, и, максимум, воодушевления, происходящего от направления своих энергий и выигрыша соревнования — без какой-либо связи с чем-то высшим и преобразующим, без какого-либо чувства «жертвенности» или безличной жертвы. Спортом лелеется и укрепляется физическая индивидуальность; таким образом, эта цепь только укрепляется и всякий остаток более тонкой чувствительности подавляется. Человек, вместо того, чтобы вырасти в органичное существо, сводится к комку рефлексов, почти что к механизму. Также весьма значительно, что именно низшие слои общества восторженно относятся к спорту, демонстрируя свой энтузиазм в больших коллективных формах. О спорте можно сказать как об одном из предостерегающих знаков типа общества, представленным Шигалевым из романа Достоевского «Бесы»: после того, как пройдёт время, требуемое для методического и обоснованного обучения, нацеленного на уничтожение зла, представленного «Я» и свободной волей, и никто больше не будет осознавать, что является рабом, все Шигалевы вернутся к состоянию невинности и счастья нового Эдема. Этот «Эдем» отличается от библейского только тем, что господствующим универсальным законом станет труд. Труд как спорт и спорт как труд в мире, потерявшем чувство исторических циклов, как и чувство истинной личности, возможно, был бы лучшим способом воплощений такой мессианской идеи. Таким образом, вовсе не случайностью является то, что в некоторых обществах, стихийно или же из-за мер государства, возникли большие спортивные организации как придатки разных классов рабочих, и наоборот.