Брайан Рафтери

Доктор: Ты еще слишком молода, чтобы знать, как тяжела бывает жизнь.

Сесилия: Очевидно, доктор, вам не случалось быть тринадцатилетней девочкой.

«Я никогда не мог решить, является ли единственной общепринятая мораль истории об Икаре — что не следует летать слишком высоко, — говорит он. — Возможно, смысл еще и в том, что надо отбросить перья и воск и смастерить крылья получше».

Вся эта история не могла не спровоцировать эффект домино, и семейные распри Клинтонов повлияли на настрой целой нации: если самая могущественная пара свободного мира не может найти семейного счастья — или хотя бы убедительно его имитировать, — то какие вообще шансы у остальных?

«Дэвид всегда считал: надо исходить из того, что люди умны — следует быть с ними заодно, — говорит Хэйгуд.

«У меня аллергия на эту разновидность ностальгии — представление о том, что в шестидесятые трава была зеленее, — говорит Содерберг. — Когда я думаю про те времена, больше всего меня впечатляет, как быстро их превратили в товар».

Так что перед авторами встала новая проблема — где найти молодых актеров, настолько безумных и отчаянных, чтобы отправиться в лес ради эксперимента длиной в неделю?
Ответ был очевиден — надо ехать в Нью-Йорк.

У Джорджа Лукаса была веская причина выжидать возвращения к миллиардной франшизе «Звездных войн» больше десяти лет: ему нужно было накопить деньги.

К 1999-му в кинобизнесе нашелся бы только один долгоиграющий актив крупнее, чем «Звездные войны», — Том Круз. 36-летний актер целое десятилетие играл напыщенных красавчиков, спасающих самих себя из неприятностей, и превращал в международные хиты фильмы вроде «Джерри Магуайера» и «Миссия невыполнима». Помимо этого, у него была одна из самых тщательно продуманных карьер в Голливуде, а сам он представал перед миром привлекательным, целеустремленным и неустанно безупречным — «самым идеальным мужчиной на планете», как выразилась очевидно скрывавшая любовь к Крузу телеведущая Рози О’Доннелл.

За «Кабельщика» (1996) Джим Керри получил ошеломительную сумму — 20 миллионов долларов, немедленно установив новую планку гонораров суперзвезд.

«В девяностые было такое представление, что одну картину ты делаешь для всех, а другую — для себя, — говорит Фрейзер. — Одну — ради денег, другую — ради любви. Надо было находить способ сочетать искусство с коммерцией».