Градостроительная политика в CCCР (1917─1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Информация о нем, доступная руководству советских ведомств, свидетельствовала о том, что в Германии инициативы муниципалитетов по массовому возведению дешевого жилища оказывались весьма эффективными в ликвидации жилищной нужды. Так, городское управление Франкфурта-на-Майне в 1925 г. приняло 10-летнюю программу жилищного строительства, которая предусматривала в 1926 г. возвести 1200 квартир для наименее имущих слоев населения. Реально же было возведено почти в два раза больше — 2200 квартир. А в 1927 г. вместо запланированных 1400 квартир опять было построено в два раза больше — 2855. В 1928 г. программа вновь была откорректирована в сторону увеличения: в последующие четыре года намечалось возведение уже по 4000 квартир в год362.

В поселении-саде каждая семья, к какому бы социальному классу она ни принадлежала, получала во владение индивидуальный дом с небольшим участком земли, причем только одним. Недопущение каких бы то ни было спекуляций с недвижимостью было основополагающим принципом существования кооперативного жилищного движения, инициированного Э. Говардом: членство в товариществе рассматривалось как способ индивидуального разрешения потребности в жилище, а не как форма бизнеса. Кроме того, для идеи города-сада ключевым было то, что она основывалась на общественном самоуправлении поселением, а также на коллективных формах собственности на землю и природные ресурсы.
В царской России при популяризации идеи города-сада внимание акцентировалось на таких внешних качествах его жилой среды, как обилие озеленения (наличие общественных парков и скверов), живописность планировки, приближенность к естественной природе (загородный характер). Однако самая важная составляющая – социально-реформаторская сторона идеи города-сада – часто игнорировалась, и поселки-сады возводились, как правило, без образования кооперативного товарищества. Они лишь именовались городами-садами, а, по сути дела, были обыкновенными пригородными дачными поселениями или прифабричными поселками, традиционными рабочими слободами, типичной селитьбой при производстве (только немного более благоустроенной и озелененной).
Жилплощадь в пригородных поселениях-садах, возводимых фабрикантами для своих рабочих, не переходила в собственность граждан, а лишь предоставлялась им в наем: права собственности оставались в руках хозяев фабрик или заводов, осуществлявших строительство рабочих поселений. Арендное жилище строилось в ведомственных прифабричных поселках лишь с одной-единственной целью – привлечь к конкретному производству трудовые ресурсы и крепко-накрепко привязать их к месту труда. Оно предназначалось исключительно для размещения только тех, кто был занят на градообразующем производстве. Как следствие (в отличие от говардовских поселений-садов), работники не становились владельцами земли и возводимой недвижимости и при увольнении в обязательном порядке должны были освобождать квартиру.
Однако советская историография об этом помалкивала. Прежде всего потому, что вся эта дореволюционно-капиталистическая картина слишком явственно походила на советскую практику функционирования ведомственного жилища: поступил на работу – получил койко-место в общежитии; потом, после того как женился и родил ребеночка, возможно (при условии активной «общественной» деятельности), получил отдельную комнату в общаге; встал в очередь на получение отдельной квартиры; начал упорно трудиться, превратился в передовика производства и, может быть, лет этак через 15–20 получил собственное жилье (например, отдельную комнату в коммунальной квартире). А если до получения ордера почему-либо уволился – утратил право на получение собственного жилья и в обязательном порядке должен освободить площадь в общежитии.

Законодательно ликвидировав самостоятельный статус и самоценность жилищного гражданского строительства и объектов коммунального (бытового) обслуживания и переведя их в разряд «промышленного строительства», власть тем самым закрепила их подчиненную, обслуживающую роль. «Вспомогательный» характер жилищного и коммунального строительства, осуществляемого по остаточному принципу по отношению к промышленному, фактически с этого времени и на протяжении долгих последующих лет стал определять отношение к жилой среде советских поселков-новостроек, а затем и городов-новостроек.