Этот день должен определить мою судьбу, сказала себе Роза. Сказала прочувствованно, но без всякого трепета: душа подсказывала ей, что сегодня ей уже не надо будет бороться, ибо судьба ее уже решена. Этот день всего лишь откроет то, что уже есть. И ждать оглашения ей следует спокойно, не зажмуривая глаза.
Elinaidézett2 évvel ezelőtt
Паспорт казался Книгой Судеб, где на основе всех ее прегрешений вынесен приговор общества, окончательный и бесповоротный. Она осталась без удостоверения личности в мире, где отсутствие такого документа считается преступлением номер один, провинностью, за которую в любом государстве неумолимо следует наказание. Официально она перестала существовать.
Elinaidézett2 évvel ezelőtt
Паспорт казался Книгой Судеб, где на основе всех ее прегрешений вынесен приговор общества, окончательный и бесповоротный.
Elinaidézett2 évvel ezelőtt
Жизнь есть цепь трудностей!
Elinaidézett2 évvel ezelőtt
сама мысль о том, чтобы воспользоваться оружием коварства, претила Хантеру, даже если это оружие должно было быть направлено против столь малоприятного субъекта.
Elinaidézett2 évvel ezelőtt
оружие в руках — это еще только полдела. Знать бы, как им воспользоваться…
Elinaidézett2 évvel ezelőtt
Три часа ночи… просыпаясь в это время, неизбежно начинаешь воображать, что болен какой-то неизлечимой болезнью; да ведь так оно и есть. Жизнь — болезнь, и этот ледяной час предназначен именно для того, чтобы ее почувствовать.
Elinaidézett2 évvel ezelőtt
Миша был загадкой, которую, Питер это чувствовал, ему никогда не удастся разгадать… при том, что, наверное, никто не знал о Фоксе так много, как он. Но чем больше Миша раскрывался перед Питером, тем загадочней становился.
Elinaidézett2 évvel ezelőtt
— Колдовство? — снова спросила Анетта.
— Нет, — сказал Миша. — Но если согласиться, что колдовство — это некая неотъемлемая часть обычной жизни, тогда — да, разумеется.
Elinaidézett2 évvel ezelőtt
До нее доходили слухи, а они кружили постоянно, что у Миши вроде бы есть десятки рабов всех мастей, которыми он вертит как ему заблагорассудится. Тем не менее ее потрясла и ранила догадка, что и ее относят к их числу. Нет, успокаивала она себя, я совсем другая. Я люблю Мишу. Но чем же таким особенным ты отличаешься от тех? — поразмыслив, спрашивала она себя.