Полное собрание сочинений в 90 томах. Том 47. Дневники и Записные книжки 1854—1857

Утро читалъ, объѣдался грушами и вмѣсто обѣда ѣлъ сыръ

Дѣйствительно хорошъ этотъ край дикой, въ которомъ такъ странно и поэтически соединяются двѣ самыя противуположныя вещи — война и свобода

Открылъ я нынче еще поэтическую вещь въ Лермантовѣ и Пушкинѣ; въ первомъ Умирающій гладіаторъ. (Эта предсмертная мечта о домѣ удивительно хороша) и во второмъ Янко Марнавичь, который убилъ нечаянно своего друга. П

что я ѣлъ боршъ съ поносомъ, который все усиливается. (3)

дуренъ собой, неловокъ, нечистоплотенъ и свѣтски необразованъ. — Я раздражителенъ, скученъ для другихъ, нескроменъ, нетерпимъ (intolérant) и стыдливъ, какъ ребенокъ. — Я почти невѣжда. Что я знаю, тому я выучился кое какъ самъ, урывками, безъ связи, безъ толку и то такъ мало. — Я невоздерженъ, нерѣшителенъ, непостояненъ, глупо-тщеславенъ и пылокъ, какъ всѣ безхарактерные люди. Я не храбръ. Я неакуратенъ въ жизни и такъ лѣнивъ, что праздность сдѣлалась для меня почти неодолимой привычкой. — Я уменъ, но умъ мой еще никогда н

Іюля. Главные мои недостатки. 1) Неосновательность (подъ этимъ я разумѣю: нерѣшительность, непостоянство[4] и непослѣдовательность. 2) Непріятный тяжелый характеръ, раздражительность, излишнее самолюбіе, тщеславіе. 3) Привычка къ праздности. — Буду стараться постоянно наблюдать за этими 3 основными пороками и

Смѣшно, 15-ти лѣтъ начавши писать правила, около 30 всё еще дѣлать ихъ, не повѣривъ и не послѣдовавъ ни одному, а всё почему[-то] вѣрится и хочется. Правила должны б[ыть] моральный и практическія.

Ночью она пришла ко мнѣ [[19]]. Лучше бы было воспоминаніе, ежели бы я остался при окощечкѣ.

нынче ничего не дѣлалъ и поэтому должно быть въ какомъ-то странномъ холодно-злобномъ настроеніи духа.

читалъ Гёте, Лермонтова и Пушкина. Перваго я плохо понимаю, да и не могу, какъ ни стараюсь, перестать видѣть смѣшное (du ridicule) въ нѣмецкомъ языкѣ