Сестры Тишины. Глупышка

– Где ты видишь госпожу?! – так же едко и тихо отозвалась Эста. – Я тихоня при исполнении обязанностей.

– Новое звание? – иронично поднял бровь Змей.

– Пункт второй, – ехидно отозвалась монашка.

– М-да? – задумался он, не донеся до губ вилку. – Ну, это смотря как его толковать.

– Только однозначно.

– Как познавательно вы беседуете, – не выдержав, желчно заметил его светлость, – а объяснить старому и больному сотрапезнику про эти пункты никто не желает?

следивший издали подавальщик отправился доложить повару, что дамочка, по-видимому, страдает какой-то болезнью или диетой, и потому вряд ли закажет что-то еще.

время бедствий громче всех к чужой совести обычно взывают те, кто в благополучные времена не помнят, где хранят свою

цена мужской дружбы – всего одна женщина

В коридоре раздались шаги и голоса, и девушка, рыбкой выскользнув из рук Змея, торопливо натянула на голову свой чепчик. А едва раздался стук, незаметно для насторожившегося графа подсунула что-то под ремень висевших на спинке стула ножен и ринулась отпирать дверь.

Однако никуда идти им не пришлось.

– Ой, дядечка! – Глазки кокетки засияли радостью. – А у вас водички нет? Так пить охота! А мы идем, идем…
– Куда? – подозрительно осведомился мужчина средних лет, не торопясь отстегивать от седла флягу.
– А мы сами не знаем! – счастливо объявила Эста. – Это мой жених, и он меня украл из дома! Нас подвез обоз, а потом деньги кончились, вот и идем. Как будет село, наймемся на работу, мой зайчик все умеет!

никого так сильно не желают придушить мужчины, как торжествующе празднующих свою правоту женщин.

И уже через минуту повернул лицо вверх, рассмотрев край крыши, где сделала свой тайник погибшая воровка.

во время бедствий громче всех к чужой совести обычно взывают те, кто в благополучные времена не помнят, где хранят свою.