Три версии предательства Иуды

блаженство, как и добро, – это атрибут божества и люди не вправе присваивать его себе

Чтобы спасти нас, он мог избрать любую судьбу из тех, что плетут сложную сеть истории; он мог стать Александром, или Пифагором, или Рюриком, или Иисусом; он избрал самую презренную судьбу: он стал Иудой.

Иуда искал ада, ибо ему было довольно того, что Господь блажен.

Бог стал человеком полностью, но стал человеком вплоть до его низости, человеком вплоть до мерзости и бездны.

образ Сына, который, казалось, был исчерпан, он обогатил новыми чертами – зла и злосчастия.

Савла, глаза которого ослепли на пути в Дамаск

Бог стал человеком полностью, но стал человеком вплоть до его низости, человеком вплоть до мерзости и бездны.

В прелюбодеянии обычно участвуют нежность и самоотверженность; в убийстве – храбрость; в профанациях и кощунстве – некий сатанинский пыл. Иуда же избрал грехи, не просветленные ни единой добродетелью: злоупотребление доверием (Ин. 12:6) и донос. В его поступках было грандиозное смирение, он считал себя недостойным быть добрым. Павел писал: «Хвалящийся хвались Господом» (I Коринфянам. 1:31); Иуда искал ада, ибо ему было довольно того, что Господь блажен. Он полагал, что блаженство, как и добро, – это атрибут божества и люди не вправе присваивать его себе

Василид заявлял, что космос – это дерзновенная или злокозненная импровизация ущербных ангелов

Борелиус насмешливо вопрошает: «Почему он не отрекся от отречения? Почему не отрекся от отречения отречения?»