Шайтан-звезда

Впрочем, она жила такой жизнью, что и не могла знать, как важны для зарождения любви диковинные случайности, мимолетные взгляды и прикосновения, ощущение опасности и дозволенных ею безрассудств.

если благородному арабу приходят на ум стихи, он обязан поделиться своей радостью с друзьями и произнести их.

И мне доводы Гураба показались разумными, ибо если мы всякий город будем называть Городом, реку — Рекой, а гору — Горой, то невозможно будет путешествовать. И если мы пойдем по этому пути дальше, то обитатели всякой имеющей разумное название улицы начнут называть ее просто Улицей, и обладатель имени и прозвища начнет называть себя просто Человеком и требовать этого от посторонних!

— О Барзах, ты диктуешь мне трактат об именах или рассказываешь историю о подмене младенцев? Клянусь Аллахом, я не позволю тебе уворачиваться и уклоняться!

— Так вот, о Шакунта, Гураб Ятрибский привел меня в Харран, и я познакомился со звездозаконниками, и они учили меня, но у меня слабое зрение, о Шакунта, и я не мог заниматься наблюдениями, и и

— Любая вера изначально радостна. А затем она обрастает предписаниями и запретами. Делом доблести становится не исполнение дозволенного, а уклонение от недозволенного! А когда человек верующий вместо того, чтобы творить, всю жизнь уклоняется, это к добру не приводит.

когда женщина берет такой тон, то обретают крылья блюда и сковородки, и отправляются в полет башмаки, и нежные, казалось бы, кулачки наливаются оловом и свинцом

ворота сна не отворялись, и пучки пестрых сновидений не свесились над ней.

Много людей на свете говорили о любви и звенели колокольцами страсти, сказал тот мудрец, но подлинную цену ей знают только люди, свободные от всего иного, а право на любовь дано лишь зрелым мужам.

Молодость — разновидность безумия

И они говорили о вещах, недоступных простому разуму, и великий Сулейман сказал свое слово, после которого все замолчали, поскольку это было слово мудрости, к которому ни прибавить, ни убавить.