Жало белого города

– Раненые люди опасны. Они знают, что могут выжить, –

«Здесь кончается твоя охота. И начинается моя».

ем, что касалось работы руками. Он был кросс-доминантен – никогда точно не знал, где право,

– Раненые люди опасны. Они знают, что могут выжить, – произнесли мы в один голос.

– Ни с чем я не сливаюсь, езжу всего-навсего помочь деду с огородом. Если у тебя был дед девяносто четырех лет, не желающий жить, как обычный пенсионер, ты бы делала то же самое. А отвечая на твой вопрос – тела ориентированы на северо-запад.

я не дитя гор, которое, подобно тебе, по выходным сливается с матерью-природой.

Как говорит мой дед, нельзя поставить ни дамбу в море, ни двери в поле.

Город с тринадцатью гражданскими центрами и двумястами сорока пятью тысячами жителей не потерял контроль над своими чувствами.

Эстибалис занималась виктимологией, наукой прославленной и забытой. Почему жертвой становится именно этот человек, а не кто-то другой?

нельзя поставить ни дамбу в море, ни двери в поле