Семиотика мифа об Орфее и Эвридике

где за мужчиной мыслятся сотериологические и органицистские роли, а за женщиной – социоэмоциональные функции

идея СТАНОВЛЕНИЯ всего сущего потеснила миф о «вечном возвращении». Гомеровскую картину мира сменила картина мира по Гесиоду, более молодая, а главное – иная.

Дело в том, что идея «вечного возвращения» влечет за собой представление о» золотом веке» как прерогативе минувшего; он всегда мыслится позади.

Причина симпатий к Гесиоду одна: по сравнению с Гомером, он оказался более чувствителен к идее времени

она есть темно-бездонная точка, к которой, мнится, ведут искусство, желание, смерть и ночь. Она – мгновение, в коем сущность ночи близится как другая ночь

мерть не затрагивает бытия, поскольку ничего нет сверх бытия

поэт всегда принадлежит обоим мирам, бытия и небытия

Чорб открывает дверь номера и выходит в ночную тьму города, как нисходят в Аид.

сущее есть тайна, и ее таинственность более бытийна, чем реальность видимого. Но таинственное достигается не созерцанием, не разглядыванием, не обладанием, а переживанием и ощущением.

Она не то, что он видит. Его подвиг требует Эвридику «не в ее дневной истине и обыденном очаровании, но в ее ночной тьме,