Дверь

Марина слушала, Лера читала, жюльен заветривался.

Организм засотрудничал с душой.

Марине нечем было себя занять, развлечь, порадовать или даже расстроить. Про себя и все свое она пыталась не думать.

Марине нечем было себя занять, развлечь, порадовать или даже расстроить. Про себя и все свое она пыталась не думать.

компенсировать отнятую материнством жизнь

оно оказалось таким же — как и все в жизни, сложным, не оправдывающим затрат сил.

кафель мясного цвета.

Дверь открыла мать Кати. У нее было накаченное неосознаваемым алкоголизмом лицо. Про ежедневную материну бутылку вина за ужином Катя сама рассказывала Марине, как о надоевшем, нелюбимом животном, обитающем в квартире.

Лера пришла как раз к ужину. Рассеянная и чуть постаревшая после обсуждения очень знаменитой книги про мужчину, бродящего с вирусной инфекцией по зимним улицам. Ей чувствовалось, что она тоже заболевает.

Город был таким, будто снова ничего не произошло. Марина ходила и дышала. Смотрела и слушала. Город был непонятным и сложным