Отблески Этерны. Книга 4. Зимний излом. Том 1. Из глубин

Тайны не должны гаснуть. Разгаданная тайна – мертвая песня...

пошевелила негнущимися пальцами ног. Правильно, что временем любви считают весну, весной ничего не обморозишь, и каштаны на голову не сыплются.

Сильные люди должны улыбаться, на этом держится мир. Сила сильных и слабость слабых — два крыла, которые несут Кэртиану. Если слабые обретут силу, а сильные впадут в слабость и недеяние, наступит конец всему. Смейтесь, принцесса! И держите порох сухим.

— Вы очень задумались, Герман. — Ойген Райнштайнер — диво-дивное — улыбался. — А от задумчивости можно простудиться. Нам следует проследовать в вашу ставку и найти вина.
— Вы замерзли? — не поверил своим ушам превращенный в Германа Жермон.
— Ни в коем случае, — слегка поклонился барон, — но вы меня назвали по имени, и я также испытываю определенное желание перейти на «ты». Нам просто необходимо выпить на брудершафт.

— У нас говорят, — глаза барона были одного цвета с зимним небом, но, скажи ему кто-нибудь об этом, Ойген Райнштайнер не понял бы, о чем речь, — ты сказал. Я поверил. Ты повторил. Я усомнился. Ты сказал еще раз. Я понял, что ты лжешь.

узен подтвердит, я всегда была бледной, а румяниться в моем положении неприлично.
И еще румяна мешают изображать умирающую козу. Румяных мужчины волокут в постель, бледным целуют руки. Такова жизнь: на лебедей любуются, кур едят, а те, кто этого не понимает, — дуры.

— Я благодарна Его Высокопреосвященству, — заверила принцесса, — и буду счастлива принять благословение столь расположенного к моему дому пастыря.
— А я буду счастлив благословить женщину, которую Его Святейшество Адриан называл алатским бриллиантом.

если тебя не любят, ничего не поделаешь. Ты можешь перетравить всех женщин и искупать любимого в касере. Переспать он с тобой, может, на безрыбье и переспит, но от такой «любви» лучше повеситься.

Господа, — красавица поправила золотистую хризантему в вырезе золотистого же платья, — я боюсь мышей, темноты и старости, но не новостей.

женщине трудно любить человека, который ее не любит. Вернее, не ненавидеть, ведь наша ненависть — это тоже любовь, только обиженная... Или страх за тех, кого любишь.