Плюс жизнь

Они хотят быть феминистками, благотворителями, защитниками животных, естественными родителями, ещё хрен знает кем… Человеком, блядь, никто быть не хочет!.. А главное, любого, кто от них отличается, они сожрут и не подавятся.

А? Да что ваш вирус? Не голод и не война – вот что главное. Я голода не знала, слава Богу. А вот мать мою чуть не съели. Ей было двадцать лет в тридцать втором году, она на Киевщине жила. За ней гнались-гнались, но она упала в овраг… Они подумали, что она умерла, разбилась, никто за ней не полез, да и откуда на это силы… А она выбралась… Хоть и пухла уже от голода… Потом её мой отец увидел и полюбил… Забрал к себе, туда, где не такой голод был, а с сорок пятого, уж когда отец отвоевал, они на Буковине обосновались – там я и родилась… А вы говорите – вирусы, вирусы… Да какие вирусы!.. Сейчас всё лечат. Главное, чтобы люди друг друга не ели…

Что значит разлюбить? Не испытывать трепета при воспоминании: а какие у неё запястья, как она хмурит лоб, где у неё родинки…

Я согласен – несите сюда и проблемы, и горести, и разочарования… С одним лишь условием – что мне будет кого обнять.

книга дает иллюзию общения, да и собеседник почти гарантированно – не дурак

– Ты опять один, чувак, – сказал я зеркалу. – Все же было понятно. С самого начала. Не стоило и начинать. Жил без всяких сердечных привязанностей – и нормально. Ты что, забыл, что ты – прокажённый? Ты вичёвый, любить тебе не позволено, ну, если только таких же, как ты сам. Ты же – чёртов Квазимодо, хоть ты и симпатичен внешне. Внутри тебя – твоя уродливая тайна, и каждый, кто узнает про твой вирус, каждый с этой минуты имеет право тебе плюнуть в лицо, напомнить, что на счастье ты права не имеешь. Какая тебе Эсмеральда?.. Жри говно…

Для всех ты вооружен и очень опасен. Вооружен своим вирусом. Для всех, кто знает о твоем ВИЧ, ты – леденящее дуновение смерти. Ты для них – и убийца, и жертва. Иногда тебя даже заживо называют жертвой СПИДа. Превентивно, так сказать…

Л. – это я. Я уже писал, что меня зовут Лев?.. Более долбанутого имени сложно себе представить, я считаю. В детстве я недоумевал: зачем меня так назвали? Почему не Бегемот, не Заяц, не Улитка?..

Вроде быть положительным – это очень даже и не плохо. Не зря про хороших персонажей в книгах и фильмах говорят – «положительный герой». А я положительный – и это почему-то страшная беда.

Раз уж я взялся тут распинаться перед вами, сразу обозначу круг любимых писателей. Без них я бы сдох, честно. Слова-то дома было кинуть некому. А книга дает иллюзию общения, да и собеседник почти гарантированно – не дурак.

Мое детство – оно с запахом хлора. Бабушка хлорировала всё, с чем я соприкасался. Бельё кипятила. И посуда у меня была отдельная. А ещё она нашила себе масок из старых простыней. Без маски я её почти и не видел.

В садик я не ходил. В школу меня бабушка всё же отдала, чтобы никто не догадался, что я неизлечимо болен, да ещё такой постыдной болезнью.