Нежность к мертвым

(Серия "Проза" (#16). – ISBN 978-5-86020-319-8.

...Дамы обсуждают Сенеку, а еще шестую эклогу, бракосочета-
ние со смертью на чердаке, девичник среди пыльных полок,
Варфоломей ползает на четвереньках вокруг, очерчивая кровью
сансару вокруг их сложенных в лотос ног, кто-то подзывает его
к себе, он ластится, но дамы не гладят мертвую челюсть, мерт-
вую кожу, оголенный собачьи ляжки.
...Молчаливая сестра – Железная Дева Марселя Пруста –
начинает «шевелиться». Ее бронзовая юбка прерывает тишину,
язык копошится внутри ее тела, начинает судорожно облизы-
вать «губы», Молчаливая сестра поднимает крик, она хочет
накричаться вдоволь перед последней ночью, даже ей ясно, что
скоро всему этому придет конец.

В оформлении обложки использована работа Santiago Caruso.

ISBN 978-5-86020-319-8

Илья Данишевский, 2014
Антон Кораблев, вступительная статья, 2014
Опустошитель, 2015

Илья Данишевский

Нежность к мертвым

(роман)

Опустошитель
2015

Антон Кораблев
Инъекция нежности

«У нас говорят не о новой книге, а о суете вокруг нее.
Или обязательно хотят взять интервью у автора.
Но если я уже написал книгу, то с какой стати
мне о ней что-то дополнительно рассказывать?»
– Умберто Эко.

Когда Илья Данишевский

Жизнь — очень нищенская вещь, и поэтому все же очень при-
ятно, когда она обставлена богато.

Конечно, жизнь была блеклым
зеркалом своей веб-визитки.

смерть – это оправданно
событий змей вклейки газет детских моих фотографий
первое семи и встреча дождь сквозь рассвет стынет закатом
помнишь тот Днепр

где смерть – это нормально?

любовь может существо-

вать лишь в коридоре, в конце которого светится смерть.

Взрослая жизнь стартует там, где заканчивается чей-то хлеб и

чьи-то зрелища

Невежество и черная грязь — единственное, что

позволяет цивилизации вдыхать возду

валиум, только закрой глаза, carmina burana в перегонах метро. Авторское кино, как зеркало.

Тысячи анонимных преступников. Мы забытые дети, мы

бежали из колыбели в поисках матерей. Мы находили мужчин

и женщин, которые клялись нам в любви, но обманывали нас, и мы бежали дальше

Время умирать и время умирать, – вот два твоих времени.