Тени в раю

Как и во всех романах Ремарка очень чётко описаны характеры персонажей. К середине книги начинаешь переживать события вместе с героями, очень порадовала отсылка к "Триумфальной арке".

Ремарка читать легко, хоть уже третью книгу я вижу одни и те же шаблоны сценария: тяжелая судьба героя - девушка любовь - алкоголь - смерть близкого в конце. Но буду читать и дальше )

Живым мертвецам нет места в благополучном и безопасном земном раю

Вот читая последнюю книгу ремарка, я очень сильно почувствовала разницу между осознанием и принятием вины за всех своих соотечественников, как общей вины нации, народа, и ее непринятием. А вспомнились мне, в связи с этим, мемуары г. грасса, который даже повоевал в последние месяцы перед концом войны, пусть даже только на территории германии. Как бы ни относился ремарк к русским и прочим недругам, ни разу не прозвучало ни уничижительное "иван" (которым щедро сдабривает свой текст грасс), ни что-либо подобное.
И не зря, ох как не зря звучат в финале книги мысли героя о том, что в германии стараются массово замолчать и забыть о том, что натворили. И неудивительно, что после войны сам ремарк предпочел жить в швейцарии, а не на родине. Там смогли бы жить только такие господа, как грасс, в чьих голосах ни сразу, ни спустя полвека не звучат нотки раскаяния за содеянное. Ясно-понятно, что нет вины детей и стариков (пока они не взялись за оружие), но ежели взрослый дееспособный человек пользовался плодами труда узников концлагерей, убивал, грабил и насиловал на захваченных территориях, то надо бы чувствовать вину. Хоть какую-то.
А тот же грасс видит только свою боль (своих пострадавших от насилия мать и сестру). И оно, в принципе, понятно, ибо не каждому дано чувствовать чужую боль и признавать глобальную, коллективную вину за содеянное твоим народом. Только вот лично мне после этого как-то хочется читать ремарка и совершенно не хочется открывать книги грасса.

История начинается с того, когда после долгих лет гонений, арестов, мытарств и скитаний некий роберт прибывает на землю обетованную. В америку. И он, будучи немцем, принят в среде евреев-беженцев, но по сути чужой и среди них. Нет у него своих, кроме таких же несогласных с политикой партии и народа.
Впрочем, практически мгновенно в его судьбе возникает русский след, просто как некая неизбежность. Сначала в виде немолодого портье, который на самом деле чех, но позиционирует себя русским. Потом появляется наташа. Тут было очень забавно читать, зная о том, что ремарк писал о своих отношениях с натали палей. И весело, когда его герой рассуждал о русских женщинах, потому что это было очень мило и комплиментарно, несмотря на достаточно критичный взгляд. И грустно, потому что все закончилось ничем, можно сказать, даже толком не начавшись. Закончилось лопнувшим в одночасье мыльным пузырем, ибо огонь погас, в сердцах нет места любви, там все выжжено войной и потерями, остались только пепел и опустошение; и хочется лишь покоя.

И сотоварищи роберта по изгнанию по большей части такие же неприкаянные и чужие в этой стране, ибо можно попытаться убежать от войны, но если она в тебе, то дело представляется совершенно безнадежным. От себя ведь никуда не убежать. Так что счастливы те, кто умеет забывать или обладает исключительной толстокожестью.
Потому что в сытой благополучной америке не желают верить в ужасы войны. Нет-нет, не могли одни люди сотворить такое с другими, и все тут. Это преувеличение. И вообще германия может оказаться очень полезной, в отличие от коммунистической россии. Поэтому, несмотря на кошмарные преступления, и были пригреты монстры, воцарившие в тайных лабораториях америки, да и в ссср тоже приветствовалась такая политика. Вот и вся цена жизней миллионов убиенных, вот и все искупление.

Поэтому неудивительно, что конец войны для многих беженцев - это их персональный конец, ведь с наступлением мира все так же преуспевают ловкачи, деляги и подлецы с эластичной совестью и дырявой памятью. Но совсем другим, не таким людям, как они, потери в денежном эквиваленте не компенсируешь. Живым мертвецам, без вины виноватым (самих себя обвиняющим в том, что не погибли вместе с остальными) нет места в благополучном и безопасном земном раю. И что остается? Смерть или забвение покоя - в данном контексте эти слова, считай, синонимы.