Мертвая ученица

Много лет я была заинтригована закрытой атмосферой частных школ, наряду с богатством, привилегиями, тайными обществами и клубами, которые в них существуют. Меня также интересовало, как на учеников влияет тот факт, что они соглашаются (или не соглашаются) вступить в эти общества, и как связи, заведенные в них, влияют на их последующую жизнь.
Изучая частные школы, я много узнала о процессе инициации, о связанных с ним обрядах и о том, какими зловещими они иногда бывают. Я много читала о задокументированных случаях смерти в результате исполнения этих традиций. И чем больше узнавала, тем лучше понимала, что это должно стать частью книги, которую я собираюсь написать.

– Итак, ты считаешь, что в убийстве, которое ты сейчас расследуешь, виноват ребенок? – спросил Тед.
– Я не знаю, – честно ответила Стоун. – Но не могу этого исключить. Кто-то должен об этом думать.
– А твои коллеги не готовы рассматривать такую возможность?
– Не готовы. – Детектив кивнула. – А вот мне это совсем не трудно. Почему, Тед? – спросила она негромко.
Темная сторона ее подсознания была, казалось, способна на погружение в такие бездны порока, которые были недоступны большинству людей, – ее мозг был больше готов к восприятию всех этих гнусных проявлений, свойственных человечеству.
– Потому что сама мысль о том, что ребенок может убить, а особенно убить другого ребенка, бросает вызов нашей вере в существование врожденной невинности, с чем ты, милая, сталкивалась в своей жизни не так уж часто. – Морган сделал глоток кофе и продолжил: – Ты слишком рано познала окружающее тебя зло. И никогда не обладала тем полным невежеством по поводу окружающих нас кошмаров, являющимся даром Божьим. У каждого человека существует впитанное с молоком матери понимание, которое необходимо разрушить, прежде чем он сможет рассматривать возможности – все возможности, – какими бы мрачными или ложными они ни были.

В этот момент Даунинг должен был бы сказать, что они жили долго и счастливо, и какая-то часть Ким очень хотела это услышать. Это напомнило ей просмотр уже знакомого фильма в надежде увидеть другой конец.