Объяснение «Постороннего»

слова Кьеркегора: «По-настоящему молчишь не тогда, когда молчишь, а когда говоришь»,— а от себя добавляет: «Человек в наибольшей степени является человеком благодаря тому, о чем он молчит, а не тому, о чем говорит».

За стеклом танцуют люди. Между ними и читателем поставлено сознание, почти пустяк, оно совершенно прозрачно, совершенно пассивно, оно только регистрирует факты. И все же результат достигнут: именно потому, что это сознание пассивно, оно не запечатлевает ничего, кроме фактов

Человек говорит по телефону за стеклянной перегородкой, его не слышно, но видна его непонятная мимика,— и вдруг спрашиваешь себя, почему он живет». Вот мы и поняли, быть может даже слишком хорошо — ибо пример весьма показателен,— в чем состоит позиция нашего автора. В самом деле, жесты человека, который разговаривает по телефону и которого вы не слышите, абсурдны лишь относительно, ибо являются звеньями разорванной цепи

Посторонний» должен ex abrupto «вызвать в нас чувство смятенности перед лицом обесчеловеченности человека

Что касается Камю, то для него человеческая драма состоит как раз в отсутствии всякой трансцендентности: «Я не знаю, есть ли у этого мира какой-либо, превосходящий мое разумение смысл. Однако я знаю, что смысл этот мне неизвестен и пока что мне его не узнать. Что может значить для меня любое значение вне связи с моим собственным уделом? Я способен мыслить лишь в понятиях бытия человеческого. Я понимаю лишь то, к чему прикасаюсь, что мне противится

По-настоящему молчишь не тогда, когда молчишь, а когда говоришь

Тем не менее, чувство абсурда не совпадает с понятием абсурда. Чувство лежит в основе понятия, и это все. Оно несводимо к нему

Подобно великим произведениям, глубокие чувства всегда значат больше того, что они непосредственно выражают… Эти чувства несут в себе целый мир великолепия или ничтожества

Прежде всего, как говорит адвокат, «в чем обвиняют подсудимого? В том, что похоронил мать, или в том, что он убил человека?» Однако главным образом дело состоит в том, что само слово «любить» лишено смысла

Чувство, связывающее нас с некоторыми людьми,— пишет он,— мы называем любовью лишь соответственно некоей общепринятой точке зрения, за которую ответственны книги и легенды