Подвал. В плену

Есть работа и получше. В каменоломне, на галерах, манекеном для краш-тестов.

Assim você me mata…[53]
Элли крепко схватилась за швабру, и уборщик вздрогнул.
Он снял наушники с головы:
— Я уже почти закончил. Еще пять минут, и все.
— Мне все равно, сколько еще вы здесь будете убирать. Где Паульссен?
— Я только навожу порядок.
— Все, хватит! Закончили с уборкой! Я из полиции. Вы можете мне сказать, где сейчас мужчина, который здесь жил?
— Policia? — Он покраснел. — Merda…[54]
Швабра грохнулась на пол, а тип мгновенно испарился, и Элли на секунду показалось, что его тут вообще никогда не было. Она могла предположить и сама, где Паульссен, но еще не хотела в это верить. Да, она его упустила и не вытащит больше из него никаких тайн.
Человеку на ходунках вновь удалось ее обскакать.
Но, может, его просто перевели в другое отделение или в стационар? Элли бросилась с едва теплящейся надеждой в приемное отделение. Там женщина с покрытой лаком прической как раз наливала себе первую чашку кофе из термоса.
— Я ищу господина Паульссена.
Крошечный огонек надежды тут же погас.
— Ох, примите мои искренние соболезнования. — Женщина уставилась на кофе, словно пить его сейчас было верхом бестактности. — Господин Паульссен умер вчера ночью. Вы родственница?
— Я из полиции, — произнесла Элли уже второй раз за это утро и показала удостоверение.
У женщины округлились глаза:
— Полиция? Что-то случилось?
— Я хотела с ним поговорить, но на это рассчитывать, наверное, не приходится.

Некоторые вещи не перестают кровоточить.

Что считается нормальным за закрытыми жалюзи?

она была обречена на забвение. Как же быстро забываются люди!

Твоя проблема — гигантское эго

Лучше не получалось. Но и этого было достаточно.

ужно так мало, — подумал комиссар. — Так мало, чтобы они были счастливы».

Люди торчат в своих тесных натопленных квартирках и ненавидят друг друга.