Осознанный аутизм, или Мне не хватает свободы

различие между тем, что есть дефект, и тем, что есть терапевтическое средство, стирается, и дефект, немощь становится даром, а слабое обретает силу

хорошая импровизация в терапевтической беседе основана на дотошном, упорном внимании к развитию терапевтических навыков» (М. Уайт[2]

«У человека есть один-единственный способ понять другого: надо найти аналогию в себе самом».

Возможно, я просто устала бороться с ветряными мельницами и больше не могу или не хочу тратить силы на то, чтобы не падать вниз, в то время когда можно тратить силы на то, чтобы идти наверх. Я не хочу и не могу больше никого никуда тащить, вытаскивать, заставлять. Те, кто идет со мной, пусть идут, но уговаривать идти вслед за мной и моими изменениями у меня больше нет ни сил, ни желания.
Еще несколько лет назад я бы ни за что не могла себе позволить такое. Я бы занималась, продолжала бы выкладываться полностью, я бы уставала и билась головой о стену, даже понимая, что это работа вхолостую, просто потому, что мне «неудобно отказать», неудобно обидеть ребенка и родителей

Чем более несвободный, неживой, зарегулированный, «правильный» человек, тем сложнее с ним общаться, тем более ребенку, тем более аутичному.

Детеныш напрямую зависит от матери — это закон природы.
Поэтому до тех пор, пока мать не приведет себя в порядок в достаточной степени, ребенок будет страдать.

Аутизм — это в некоторой степени состояние, приближенное к нирване, к йоге. Это погруженность в себя и сосредоточенность на внутреннем состоянии без учета внешнего. Только причины ухода разные. Для аутистов это способ защиты от внешнего мира, к которому они не сумели адаптироваться. Это состояние глубокой внутренней сосредоточенности, на которое на первых порах тратится масса энергии, а потом оно уже входит в привычку.

Счастливое рабство — это, конечно, хорошо, но свобода все-таки лучше.
Аутизм — это рабство.

14.07.2008

Последнюю неделю на интенсиве по французскому я решила постараться быть включенной. Без поддержки со стороны, безо всяких сторонних поощрений. Как я устала за эту неделю! Кто бы знал! А представьте, каково ребенку? Особенно когда ему не очень понятен либо смысл, либо суть требуемого от него. Насколько просто ему быть включенным, удерживать себя включенным, особенно без поддержки? Трудно. Отсюда и срывы, и внешние ухудшения поведения, связанные с элементарной усталостью, перенапряжением, реакцией на выросшую нагрузку.
При этом стоит учесть, что я относительно адаптированный и в некоторой степени социализированный человек. Просто не привыкший быть включенным вне работы.
* * *
Как только появится возможность вести себя привычным образом, то есть быть выключенным, ребенок до последнего будет пытаться этой возможностью пользоваться. Особенно если он не знает, не умеет, боится, ни разу не пробовал, у него не получилось сделать что-то с первой попытки. Он будет тратить массу энергии на отказ от деятельности. Важно научиться перенаправлять эту энергию на что-то другое, не соответствующее первоначальному замыслу, но не отпускать ее на самотек, не давать ей работать вхолостую, неконструктивно.
* * *
Ориентация на процесс в занятиях и общении, а не на результат. На определенном этапе важно не иметь результат, а быть в процессе. Результат в данном случае — это возможность самого процесса и сам процесс. То, что удалось этот процесс получить. Не красивый-прекрасивый цветочек из пластилина, а то, что удалось вообще полепить.
* * *
Просто погрузив аутичного ребенка в теоретическую терапевтичную среду, можно долго ждать результата. Если же активно вовлекать его в деятельность, в терапевтические отношения, сложные и пугающие, но необходимые для полноценного развития, результатов можно добиться довольно быстро. Хотя многое зависит оттого, что считать результатом. Обычным ребенком он не станет, а лучше чем был, в чем-то, не во всем сразу, конечно, станет однозначно. Адекватная оценка изменений и возможностей для изменений очень важна и для семьи, и для ребенка, и для результатов.
Это, безусловно, сложнее, это требует от родителей, педагогов, терапевтов намного большей включенности, но и результат другой. И отдача есть — серьезный аргумент в пользу активного включения в процесс изменений максимального количества участников. Это то, что может вдохновлять и ребенка, и его близких на дальнейшую продуктивную, позитивную совместную работу.
* * *
Кто-то поднимает три килограмма, а кто-то — десять. Это разные весовые категории. Аутичный ребенок «весит» десять, поэтому необходимо искать тех, кто специализируется на большом весе. И самим тренироваться удерживать его.
* * *
Большинство новейших приспособлений создано для безопасности физической, но в то же время это очень большая психологическая опасность. Например, детское автомобильное кресло. Ребенок в машине сидит в кресле, или ребенок на руках кого-то, или сидит самостоятельно. Ребенок предоставлен сам себе физически, психологически — или ребенок с нами. Быстрый темп жизни ставит условия, с которыми мы соглашаемся или нет. Надо и рулить, и ребенка везти, но это свободный выбор каждого из нас.
То же можно сказать и про памперсы, стиральные машины, магнитофоны, аудиосказки, механические качели и игрушки, микроволновки, компьютеры, Интернет и пр. Это расслабляет человека, исключает необходимость быть включенным в жизнь, в себя, в ребенка. Все автоматизировано и лишено человечности. Человечество выключается медленно, но верно. Это, конечно, только один из факторов, но и он тоже серьезный.
* * *
Чем больше фиксировать ребенка на себе, тем меньше он фиксируется на других. Чем больше брать на себя, тем меньше на себя берут другие, так как нет необходимости что-то брать — уже все взято.
В данном случае рекомендую все темы типа «кто же, если не я» и «если я не сделаю, то никто не сделает» отбросить в сторону. Это решение принимает каждый сам для себя. Другие просто соглашаются с нашим выбором. И чтобы изменить ситуацию, просто перестать делать — мало, так как все уже привыкли к такому способу взаимодействия и будут ожидать и неосознанно провоцировать на него. Это право — не считать себя обязанным — теперь придется отстоять. А для того чтобы отстоять его, надо доверять окружающим, верить, что и без постоянного контроля можно существовать. А для этого необходимо обладать изрядным терпением и критичностью.
Часто это именно наша собственная гиперответственность, тревожность и нетерпеливость, которая гасит всех остальных, а не недостаток ее у других. Хотя со стороны, конечно, кажется, что «я герой» и «постоянно пашу на всех», так как «всем остальным все равно».
* * *
Важно заранее обдумывать, так ли необходимо наше вмешательство в каждой конкретной ситуации. Иногда невмешательство намного полезнее любого вмешательства. Вмешиваясь и делая «за», мы не даем возможности попробовать научиться, получить свой опыт и сделать свои ошибки и свои выводы. Хоть и из благих намерений, но таким образом мы делаем хуже.
* * *
И еще очень важно: совместная деятельность с ребенком не должна быть из чувства долга или ответственности, любое взаимодействие должно быть интересно обеим сторонам. Общение, терапия, игра без интереса со стороны партнера — это работа вхолостую, бесполезная трата энергии. При этом мотивация может быть какая угодно.
Необходима искренняя заинтересованность. Увлечься можно всем, дело за желанием и за пониманием реальной необходимости.
Искренность важна в общении с любыми людьми, а уж с аутичными тем более, так как они это очень чутко улавливают. Умение чувствовать — это их компенсация и самая главная защита от возможных опасностей. В первую очередь им важно то, что чувствуется и ощущается, а не то, что делается и говорится. Важно не что, а как.
* * *
Я могу накричать, могу проявить агрессию в ответ или быть достаточно жесткой во взаимодействии. Но при этом я должна быть уверена в своих силах и силах ребенка. Я должна быть уверена, что он такое действие, такое поведение с моей стороны в принципе в состоянии вынести. Я должна быть уверена, что пусть и не сразу, но он в состоянии оценить и получить позитивный опыт от таких переживаний, ощущения себя в них и выхода из них. Я должна быть уверена, что в состояние адекватно отреагировать на его реакцию, не усилив ее, а смягчив.
* * *
Беспокоясь по каждому поводу, преувеличивая опасности, мы проецируем на детей собственные опасения и неудачи. Такой родительский эгоизм ущемляет естественные потребности детей, прежде всего в самостоятельности. Неадекватные запреты тормозят развитие ребенка, не помогают, а мешают ему научиться самостоятельно осваивать окружающий мир.
Аутичному ребенку, чтобы вырваться, надо больше свободы, чем обычному. То есть когда кажется, что все, дальше уже ждать нечего, надо попробовать отмерить еще столько же и проверить, что получится. Ему, чтобы раскачаться, нужно больше времени, и этого часто не учитывают.
* * *
Обозначить поле деятельности и не вмешиваться в детали. Это утверждение актуально как в общении с обычным ребенком, так и с аутичным.
Наша задача — направлять и страховать. Учить тому, как вести себя в потенциально рискованных ситуациях. И самим осваивать искусство доверия. По-настоящему серьезных опасностей не так уж и много.
* * *
У каждого своя правда. Правд много, и каждая имеет под собой основание. Но многое зависит от того, какой правде верить. Согласно какой правде выстраивать свои отношения с окружающим миром. Согласно какой правде жить.
* * *
Противоположность истине не заблуждение, а противоположная истина.

Часто это именно наша собственная гиперответственность, тревожность и нетерпеливость, которая гасит всех остальных, а не недостаток ее у других. Хотя со стороны, конечно, кажется, что «я герой» и «постоянно пашу на всех», так как «всем остальным все равно».