Мерсье и Камье

И, будучи еще достаточно спокойными для того, чтобы знать, что спокойствие они уже утратили, они приняли удачное решение отложить все действия на завтра, а если понадобится, то и на послезавтра

Простите, — сказал он. — Когда я думаю о женщинах, я думаю о девственницах, это сильнее меня. — Он добавил: — У них тело безволосое, и они никогда не писают и не какают.

Бывают дни, — сказал Мерсье, — когда мы то и дело рождаемся. В такие дни повсюду полным-полно маленьких вонючих Мерсье. Это потрясающе. Никогда не сдохну.

Вижу дальние края... — сказал Мерсье.
— Минуточку, — сказал Камье.
— Ну и зараза, — сказал Мерсье.
— Куда мы идем? — сказал Камье.
— Когда же я от тебя отделаюсь? — сказал Мерсье.
— Ты не знаешь, куда мы идем? — сказал Камье.
— Какая нам разница, — сказал Мерсье, — куда мы идем? Идем — и ладно.
— Не кричи, — сказал Камье.
— Идем туда, где нас как можно меньше корчит от отвращения,

ероятно, этому изобилию обязаны мы благотворным чувством, что ничего нет — нечего делать, нечего говорить.

адрываемся, надрываемся, а вечером оказываемся там же, где были утром.

делаем, что можем, но мы ничего не можем.

Что будете заказывать? — спросил официант.
— Когда вы понадобитесь, вас позовут, — сказал Камье.
— Что будете заказывать? — сказал официант.
— То же самое, — сказал Мерсье.
— Вы еще ничего не брали, — сказал официант.
— То же самое, что для месье, — сказал Мерсье.
Официант посмотрел на стакан Камье. Стакан был пуст.
— Я не помню, что вы заказывали, — сказал он.
— И я не помню, — сказал Камье.
— А я и раньше не знал, — сказал Мерсье.
— Ну, постарайтесь, — сказал Камье.
— Вы нас запугиваете, — сказал Мерсье. — Браво.
— Мы храбримся, — сказал Камье, — а сами обделались. Сходите поскорей за опилками, друг мой.

Это большое серое строение — оно не завершено, оно никогда не будет завершено, в нем две двери, одна для входящих, другая для выходящих, а из окон смотрят лица. Вам только надо ничего не просить.

Каждый сам за себя, — сказал Мерсье. — Только Бог за всех.