Четыре квартета

Есть одна мудрость, на которую можно надеяться,
Это мудрость смирения: смирение беспредельно.

Мы всегда – здесь. Но история – поле действия духа, это образ (pattern, порядок, форма) вневременных моментов. Так мыслится парадоксальное единство нашего плотского – и духовного Я, по сути дела временнóй и вневременнóй судьбы, а стало быть, и единство (в миг озарения!) тянущегося всю нашу жизнь линейного времени – и вечности, где нет ни прошлого, ни будущего, где не властвует смерть, где мы встречаемся с умершими и встретимся с ещё не родившимися.

Старое легко сочетается с новым,
Просторечие – метко и не впадает в вульгарность,
Термин – строг и не педантичен,
И всё вместе в согласии танца);
Каждая фраза и предложение – это конец и начало,
Каждый стих – эпитафия. Каждый поступок –
Шаг к костру или к плахе, в морскую пучину,
К безымянному камню, и это – исходная точка.
С умирающими мы умираем:
Видишь, уходят они, мы идём вместе с ними.
230 Мы рождаемся с мёртвыми:
Видишь, они возвращаются, нас приводят с собою.
Миги розы – и тиса
Длятся равное время. Народ без истории
Не спасётся от времени, ибо история – это порядок

отрешённости, влившийся в солнечный луч,
Неприметный дикий тимьян или зимняя молния,
210 Иль водопад, или музыка, еле слышная в глубине,
Словно она и не слышится вовсе, но – ты эта музыка,
Пока музыка длится. Это только намёки и предположения,
Намёки, сопутствуемые предположениями; остальное –
Молитва, обряд, дисциплина, мысль и поступок.
Намёк, разгаданный наполовину, дар, усвоенный наполовину, есть Воплощение.

История может быть рабством,
Но и – свободой. Видишь, они исчезают:
Лица, места, вместе с тобою самим, их любившим насколько возможно,
Чтоб стать иными, преображёнными, другого порядка.

What we call the beginning is often the end
And to make and end is to make a beginning.
The end is where we start from.

We die with the dying:
See, they depart, and we go with them.
230 We are born with the dead:
See, they return, and bring us with them.

Dead water and dead sand
Contending for the upper hand.
The parched eviscerate soil
Gapes at the vanity of toil,
Laughs without mirth.
This is the death of earth.

Дева, в часовне на высоком мысу,
170 Молись неустанно за тех, кто в море, за рыбаков,
Ушедших на промысел, и за тех,
Чей удел заниматься торговлей,
И за тех, кто их путь направляет.

Так учил Кришна, наставляя Арджуну
На поле битвы.
Не прощайте,
Но – в добрый путь, путешественники.