Газибо

ну, значит, договорились:
отныне от утренних сумерек и до первых звезд
об изящном — ни звука.

итак, до свиданья,
всего вам самого удивительного,
возникайте в любое удобное, побормочем,
учтите только, что договор от одиннадцатого одиннадцатого тысяча сто одиннадцатого,
заключенный меж трубадурами и вертоградами в лице голосов их,
все еще действует,
все еще говорит к нам своим куртуазным верлибром

признаться, немного завидую:
вы ведь изгнанник без всяких границ,
а мне
столько лет уж в отечество путь заказан,