Радуга для друга

меня зовут Трисон.

Так вот, я — Трисон. Вы хоть знаете, что это за имя? О-о! Это вам не Тузик какой-нибудь пятнистый и не Рекс косолапый.

(между прочим, породистый лабрадор, даже говорят, родственник собаки одного известного политика)

Вы хоть представляете, что это такое — работать поводырём? Если вы скажете «да», не обижайтесь, я укушу вас.

За что мне такое наказание? В чём я провинился перед вами, люди? Я же всю свою жизнь только и делаю, что помогаю человекам. А вы меня то в багажник, то в сарай, теперь вот в клетку к какому-то некусачему бомжу. Будет ли этому конец или нет?

И вдруг…

— Ав! Ав! Ав! — громко залаял я и опустился на землю.

Сашка замер, затем медленно обернулся.

На небе сияла радуга.

Он долго-долго смотрел на свою мечту. А когда повернулся обратно, меня уже не было.

Я и так виноват перед тобой — обманул тебя с этой треклятой радугой, до сих пор совесть мучает. Нет-нет, Саша, ты обо мне не думай. Вот лежу тут в уголочке, скулю и жду новостей. Почему я так разволновался? Думаю, а вдруг мой мимолётный коварный вздох как-то повлияет на твою судьбу? И что тогда? Как мне потом жить со своим грехом?

Девчонка оседлала меня, словно пони и весело хохотала, когда я мотал головой. Я люблю детский смех. Не знаю, почему, но у меня от него поднимается настроение.

Во как! Мне ещё никто подарков не дарил.

— Да ну, что вы, — засмущалась мама, — не надо никаких подарков…

Что значит, не надо? Мама, как ты так можешь? Не ты же спасла девчонку, а я. Зачем за меня решаешь? Может, что-нибудь хорошее подарят. Если будет что-нибудь полезное для людей, я Сашке подарю. Прекращай.

— Счастье, глупая ты собака, не в развлечениях, — зарычал я.

— А в чём же? — взвизгнула такса.

— Наше собачье счастье — делать человека счастливым. Понимаешь?